Анатолий Бурак - Рыба в воде [СИ]

Бездумно «щелкая пультом» роль которого выполнял всё тот же ментагратор я, наконец, наткнулся на коротенькое сообщение. «Приведение в действие приговора, вынесенного группе „так называемых гуманистов“, и отложенного из-за подачи кассационной жалобы в Совет Десяти Миров назначается на послезавтра». Заинтересовавшись, я отдал приказ обручу проинформировать меня более подробно. И… елы-палы! То что я выяснил, настолько напомнило мне гипотезу Профа о ссылаемых в неведомый мир преступниках, что я поневоле решил познакомится с этими гуманистами поближе. И, прикинув в уме, как бы всё обставить получше, «полез» в Дромос. Вообще-то, можно было и не «лезть», а отправится прямо отсюда. Но вот, боюсь, Кени не захотела бы расставаться с новой игрушкой. Так что, придётся пожертвовать тренировкой и нашим с ней дурачеством. Обед, пожалуй, можно «оставить», а вот вместо разговора о возвращении в отель, предложить смотаться в один из «центральных» миров…

Дром-м-м… Я сидел за столиком и кашлял, поперхнувшись ядовито-синего цвета шипучим напитком. Ну почему мне иногда везёт, как утопленнику? То снежком в рожу заполучу, то захлебнусь в лагуне на Киан-Туо, целуясь с Инкой? Теперь вот Сине-Колой местной подавился?

— И что, мы их всех убьём? — Всё так же спросила Кени.

— Что ты, девочка. — Ласково улыбнулся я. — Если бы хотели того… — Я сделал зверское лицо. — Так давно бы уже… И добавил. — Мы их вылечим. Правда, лекарство будет горьковатым, но тут уж я бессилен.

Затем, не давая опомнится, предложил.

— Хочешь, смотаемся на одну из главных планет? Заодно и соревнования Гравироллеров посмотрим!

Ей Богу, хрен его знает, были ли у местных скейтбордистов вообще хоть какие нибудь соревнования, но у Кени тут же загорелись глаза…

— Конечно, Юра! — И, залпом допив свою шипучку, вскочила из-за стола. — Поехали!

Сказано — Сделано! Все приобретения были сложены «У Кени», так что, нас в принципе ничего не держало. И, задав ментагратору вопрос, я моментально получил требуемую информацию.

Подлетев к станции перемещения, мы высадились и малышка «спрятала» наши, пусть и Игрушечные, но всё же скутера. Активизированная половинка Кристалла находилась в моём Дромосе, у «выхода» в этот молодой мир, так что, вернуться сюда мы могли в любой момент. Ну а уж там, до дома рукой подать. В общем, я был спокоен, и заросшее в последнее время мягкими тканями «шило в…» снова дало о себе знать.

Едва войдя в огромный зал, потолок которого, казалось, взметнулся под самое небо, я сразу почувствовал, что он разделён какой-то незримой чертой надвое. Невидимая глазом, она, тем не менее была вполне осязаема и ясно различима даже для такого новичка, как я. Условная граница делила зал на два сектора. В одном, клубился народ, разномастной своей одёжкой живо напомнивший фильмы про прибытие пароходов с иммигрантами в Новый Свет. Причём, публика была простая, непритязательная и явно путешествующая за счёт соцминимума. Во второй же половине, находился от силы десяток пассажиров. И все они улетали отсюда. По взглядам, различной степени холодности, от откровенно недружелюбных, бросаемым простонародьем, до подобострастно почтительных, но всё равно далеко не тёплых, которыми смотрели служащие портала и стражи порядка, можно было понять, что возможность покинуть новый мир была далеко не у каждого. То есть, быть то она была, но только в один конец. Ещё дальше. В такой вот толпе бедолаг, ищущих лучшей доли. И тогда этот покажется… Ну, в общем, как бы не был он плох, но может представиться раем. Глядя на эту картину, я невольно почувствовал, как мы с ними похожи. Вернее, на них. Этой вот завистью, вечной неудовлетворённостью и жаждой чего-то большего. И вот таким же абсолютным незнанием, куда же эти излишки приспособить. Вот «нехай будуць», и всё. Ведь, никто их, бедных сюда, в этом мир силой не гнал. Сами, уроды припёрлись. И вот, обжившись малёк, уже начинают завидовать этакой малости, как возможность вернуться. А зачем, спрашивается? Они ведь и до эмиграции там никому не были нужны, а тем более теперь, когда для многих прошли годы и годы.

В общем-то, надо отдать должное заведённому порядку, всё здесь было на уровне. И, скормив одному из автоматов почти всю «наличность» мы с малышкой, сопровождаемые красноречивыми взглядами, вскоре пресекли заветную черту. Цена билетов, не была одинаковой, и я сделал вывод, что чем «старше» мир, тем дороже. Нам же достались самые дорогие, так как Интересующая меня группа находилась на планете-праматери. Что ж, посмотрим воочию, как они там у себя всё устроили. По крайней мере потом, то есть «Сначала» тьфу ты чёрт, ну, в общем вы поняли, будет с чем сравнивать.

Всё прошло как-то слишком обыденно. По крайней мере, те взгляды, которыми сопровождали нас все присутствующие в зале, не стоили того. Даже «счастливцы», что возвращались в старые миры и то поглядывали на нас с завистью, так как на центральную планету путешествовали мы одни.

По очереди мы вставили полученные из автомата кусочки пластмассы в прорезь и, приложив ладони к подобию сенсора, оказались перед вполне обычным и ничем не примечательным проходом. Раздвинулись створки и, пройдя по коридору мы вышли через точно такой же выход.

«Добро пожаловать Домой» зазвучало в мозгу. И, ей Богу, как та подопытная крыса, я вдруг ощутил прилив светлой и ничем не мотивированной радости. Про крысу же я вспомнил потому, что не было у меня причины радоваться «приезду» в это змеиное логово. Не было, и всё тут.

Эрго — всё это проделки ментагратора. А так же здешних умников, с ходу дающих прибывающим эдакий «заряд энтузиазма». Хотя, промывание мозгов всегда было заветной мечтой власть предержащих. Во все времена, и нет исключений среди народов. Так что, я даже малёк восхитился прозорливости местной знати, или, как-там-их. Затруднив доступ на прародину, они не только обезопасили себя от праздношатающихся толп, но и сделали Центральный мир желанным. А уж с таким мозговым прессингом, «колыбель цивилизации» вообще должна представляться чем-то вроде Олимпа, недоступного для простых смертных, и дарующего небесную благодать всякому, ступившему на неё.

— Хорошо как, Юра. — На симпатичной мордашке Кени сияла умиротворённая улыбка.

— Дай сюда. — Рывком я сорвал с курчавых волос тонкий серебряный обруч, увитый витиеватым узором. — Это не тебе хорошо, а крохотному участку нервных клеток, расположенных в мозжечке.

— Как это не мне? — Выпучила она глазёнки.

Но, по-видимому, лишившись многофункционального переводчика, она и впрямь почувствовала некое подобие «ломки», так как стала пристально осматриваться с всё большим недоумением.